Истоки. XVIII век

Русский язык зазвучал в Московском университете уже в момент его торжественного открытия двадцать шестого апреля (7 мая) 1755 г. «Санкт-Петербургские новости» 1 мая сообщали о торжественном молебне в «церкви Казанския Богородицы» и о том, что после него в «большой зале говорены были речи: на российском языке магистром Антоном Барсовым, на латинском магистром и конректором Николаем Поповским, на французском – учителем вышнего французского класса ла Бомом, на немецком – учителем вышнего немецкого класса Литкеном». И хотя официальным языком науки и преподавания русский язык станет в Московском университете лишь через три года после смерти М. В. Ломоносова (15 января 1768 г. «Московские ведомости» сообщат, что согласно Повелению е. и. в. Екатерины Второй «для лучшего распространения наук в России начались лекции во всех трех факультетах природными россиянами на российском языке»), на самом деле на русском языке заговорили уже в день открытия университета. Первая речь, произнесенная А. А. Барсовым, была на русском языке, а профессор кафедры красноречия Николай Никитич Поповский, выступив на торжественном акте на латинском, лекционный курс философии начал читать по-русски и первую лекцию посвятил достоинствам родного языка. Развивая мысль М. В. Ломоносова о величии русского языка, Н. Н. Поповский заявлял: «Нет такой мысли, кою бы на российском языке изъяснить было невозможно». И это в то время, когда языком европейской науки был латинский, а современники жаловались, что в Университете при Петербургской Академии наук «большая часть студентов лучше по-латыни пишут, нежели по-русски, и, разумея совершенно латинского автора, силы его не могут выразить на природном языке».

Московский университет по идее М. В. Ломоносова должен был состоять из трех факультетов – медицинского, юридического и философского, а по утвержденному е. и. в. Елизаветой Петровной Проекту организации Московского университета и гимназий эти три факультета объединяли 10 кафедр, каждую из которых занимал один профессор. Философский факультет должен был включать кафедры философии (логика, метафизика, нравоучение), физики экспериментальной и теоретической, красноречия (оратории и стихотворства), истории (универсальной, российской, древности и геральдики). В течение первого учебного года на философском факультете начали читаться курсы философии, основания красноречия, изучался стиль латинского и русского языков (Н. Н. Поповский) и др.

«Николай Никитич Поповский был первым профессором Русской Словесности, или, как тогда говорилось, Элоквенции, в Московском университете» (Шевырев С. П. История Императорского Московского университета, написанная к столетнему его юбилею: 1755–1855. М., 1998. С. 30. Далее ссылки на это издание даются в тексте с указанием номера страницы), он был учеником Ломоносова, поэтому «в лице его эта кафедра ведет свое начало от самого Ломоносова, как его наставника» (Шевырев: 30). «По смерти же Поповского» Антон Алексеевич Барсов «перешел на кафедру Русской словесности и с честию занимал ее до конца своей жизни, до самого 1791 года. Окруженный профессорами-иностранцами, он в первые 36 лет бытия Университета был в нем постоянным представителем русской стихии. И, конечно, всех более содействовал тому, чтобы наука в Университете заговорила чистым русским языком» (Шевырев: 31). Девизом своей профессорской деятельности он избрал ломоносовский императив: «Простирайтесь в обогащении разума и в украшении российского слова» (Ломоносов М. В. Полн. собр. соч. М.; Л., 1950–1959. Т. 8. С. 254).

Ученики М. В. Ломоносова на протяжении десятилетий формирования предмета кафедры, которая однажды получит имя кафедры русского языка, следовали идеям своего учителя: «В России словесные науки не дадут никогда притти в упадок российскому слову» (Там же. Т. 7. С. 592); «Тупа оратория, косноязычна поэзия, неосновательна философия, неприятна история, сомнительна юриспруденция без грамматики», – говорил Ломоносов. А. А. Барсов откликался: «Твердое и основательное по правилам грамматическое обучение… готовит к восприятию высших словесных наук… путь открывается к настоящему чтению книг, довольно прославившихся писателей… грамматика – есть наука чисто говорить и правильно писать», «преподающая правила к красноречию или искусство преклонять словами разум и трогать сердце… терзать воображение» (Новый словотолкователь, расположенный по алфавиту. СПб., 1803).

В целом XVIII век в области словесности овеян именами М. В. Ломоносова и А. А. Барсова. М. В. Ломоносов был первым русским ученым, который определил грамматические, орфоэпические, орфографические и лексико-стилистические нормы русского литературного языка своего времени, указал отличия письменной речи от разговорной и диалектной. Центральное место среди филологических трудов Ломоносова занимает его «Российская грамматика». Идея создания грамматики русского языка, по признанию Ломоносова, была вызвана и практической потребностью в хорошем руководстве, излагающем важнейшие правила формо- и словоупотребления (для ораторов, поэтов, философов, историков, юристов), и заботой об упорядочении литературной речи, о единстве ее, об общих нормах. Построение единой лингвистической теории в соединении с живой речевой практикой – таков основной принцип Ломоносова как ученого. Позднейшие исследователи научного наследия Ломоносова установили, что он был не только первым нормализатором нового литературного языка, основателем стилистики как особого научного направления, создателем теории о диалектном членении языка. Он открывал и такие области знаний, которые приобрели самостоятельность лишь много лет спустя после его смерти. Одна из таких областей – сравнительно-историческое языкознание. Учение Ломоносова о функциональных стилях и принципах использования в них разных языковых средств – значительное событие в развитии отечественного языкознания.

С 1761 г. профессором кафедры красноречия становится А. А. Барсов (1730–1791), ученый энциклопедической образованности. Один из первых в России математиков, филолог, педагог, переводчик, редактор, он преподавал красноречие, был инспектором гимназий, редактором «Московских новостей», секретарем «Вольного российского собрания», научного общества, одной из главных задач которого была забота о выявлении и публикации древнерусских письменных источников. В 1768 г. выходит написанная им «Азбука церковная и гражданская с краткими примечаниями о правописании», а в 1773 г. он издает «Краткие правила российской грамматики». Пять лет (с 1783 по 1788 г.) А. А. Барсов трудился над капитальным трудом – «Российской грамматикой». Она создавалась как учебная грамматика для народных училищ, но в процессе работы превратилась в научную грамматику русского языка, а поэтому была признана непригодной для практического преподавания языка. С. П. Шевырев писал: «За некоторые новизны в правилах она не была принята» (Шевырев: 239). «Российская грамматика», к сожалению, не была опубликована при жизни ученого и увидела свет лишь в наши дни (См.: Российская грамматика Антона Алексеевича Барсова / Под ред. и с предисл. Б. А. Успенского. М., 1991). Эта работа свидетельствует: будучи последователем Ломоносова, А. А. Барсов пошел дальше своего учителя в осознании и описании специфики норм русского литературного языка в их противопоставленности нормам как церковнославянского языка, так и русского языка предшествующей поры.

В 1768 г. А. А. Барсов предлагал провести орфографическую реформу с целью устранения дублирующих букв (например, «i» и «и»), букв, не имеющих звукового значения («ъ» в конце слова), введения новых букв (например, для обозначения «о» после мягких согласных). Проект не получил официальной поддержки, но сыграл определенную роль в теоретической разработке проблем русской орфографии.

Ученые, создававшие основы филологических наук в XVIII в., отличались блестящей эрудицией, энциклопедическими знаниями, разносторонностью интересов.

Пять десятилетий XVIII в. стали, по существу, славным предисловием к формированию научной филологии в России. В это время филологические дисциплины в России носили скорее прикладной, нежели самостоятельный характер, не сложились еще систематические университетские курсы, не вошло в обиход само понятие «филология». Однако трудами русских ученых и литераторов, просветителей и организаторов обучения была создана научная и административная основа для становления и развития филологии. В конце XVIII в. прозвучали принципы-постулаты Н. М. Карамзина: «Кто читает, будет говорить лучше…» («О книжной торговле и любви к чтению в России»); «…Сколько времени потребно единственно на то, чтобы совершенно овладеть духом своего языка?.. Во всю жизнь надобно учиться своему природному» («Отчего в России мало авторских талантов?»).

В оглавление.

К следующему фрагменту истории.