лист рассылки

[Обновленная версия статьи, опубликованной 

впервые в журнале "Вопросы языкознания", 1994, №1, с. 62-75]

 

Стилистика, семантика, грамматика:

опыт анализа системных взаимосвязей

(по данным толковых словарей)

 

1. Представление о лексике как о многообразном и многоаспектном и, в то же время, целостном, системном объекте объясняет возможность построения различных, но взаимосвязанных ее классификаций. В качестве классов лексических единиц, выделяемых на разных основаниях и поэтому отличающихся, но частично пересекающихся по своему составу, могут рассматриваться самые разнообразные группировки лексических единиц: лексико-грамматические, лексико-семантические, объемно-семантические, лексико-стилистические и т.п. ( см., например, [Шмелев, 1973; Новиков, 1982; Борода, Поликарпов, 1984; 1988; 1998; Системный, 1987; Тулдава, 1987; Поликарпов,  Каримова, 1989; Кузнецова, 1989]). Степень пересечения состава этих классов может свидетельствовать о степени системной корреляции тех признаков, которые были положены в основу разбиения на классы. В задачи системного лексикологического исследования и входит обоснование системной значимости выбранных для исследования признаков, параметров, категорий лексики, формирующих те или иные группировки, объяснение их онтологической сущности, системной значимости, а на этой основе - прогнозирование, а затем экспериментальная проверка прогнозируемых парных и множественных корреляций, являющихся выражением причинных зависимостей между ними. И, наконец, интеграция знаний о подтвержденных связях в пределах общелексикологической и, в конечном счете, общелингвистической теории.

2. Задачей данной работы является рассмотрение связи стилистических характеристик слов с некоторыми их семантическими (квантитативно-полисемическими) и грамматическими (частеречными) характеристиками. Исследование ведется на материале 1-го издания "Словаря русского языка" в 4-x томах (чаще называемого Малый академический словарь - сокращенно МАС) [Словарь, 1957-1961]. Привлечение к исследованию материала такого представительного лексического источника, как МАС, позволяет поставить на самую серьезную основу изучение проблем системной организации лексики, в т.ч. и закономерностей ее становления.

В настоящее время нами ведется работа по анализу компьютерного варианта 2-го издания этого словаря [Словарь 1981-1984].

Указанными характеристиками, разумеется, не исчерпывается набор системно значимых семантических и грамматических параметров лексики. Однако рассмотрение в данной работе даже только этих характеристик совместно со стилистическими позволяет прикоснуться к важному узлу системных отношений в языке - узлу взаимоотношений внешнефункционального и внутрисистемного аспектов в организации лексики и ее динамике.

Внешнефункциональный аспект представлен стилистическими характеристиками, которые особым образом отображают функциональный диапазон лексических единиц, степень их семантической специфичности, прикрепленности к определенным условиям общения, а также экспрессивный потенциал их употребления.

3. Напомним, что согласно модели жизненного цикла слова [Поликарпов, 1988; 1990; 1994; 1995; 1998; Polikarpov, 1993; 1999 (литература)], каждое из слов при рождении в подавляющем числе случаев является однозначным, т.е. попадает тем или иным способом в язык для обозначения какого-то одного, относительно нового, весьма специфического для данного коммуникативного коллектива класса смыслов, чаще всего - того или иного класса предметов "второй", искусственной природы. В ходе дальнейшего его использования слово разворачивает свой семантический потенциал в виде последовательного и параллельного "порождения" новых значений от первого и от последующих значений. Процесс "порождения" заключается в том, что некоторые из ассоциаций данного значения с определенным набором обозначаемых им в коммуникации внеязыковых смыслов могут закрепляться, так что некоторые из смыслов приобретают статус новых значений, статус намекательных посредников при обозначении знаком других смыслов.

Качественное развитие каждого последующего значения в сравнении с предшествующим, осуществляется, в основном, в направлении повышения его абстрактности, признаковой "пустоты". Этот факт представляет собой ключевое звено в рассматриваемой модели. Он, прежде всего, определяет постепенное понижение способности каждого из последующих значений к порождению от него новых значений вплоть до полного исчерпания у него этой способности на определенном шаге процесса. (В ходе своего существования каждое значение также развивается в сторону потери части признаков, повышения абстрактности).

Процесс повышения, в среднем, степени абстрактности каждого последующего значения слова определяет и все большую, в среднем, его живучесть, устойчивость, увеличивающуюся продолжительность жизни.

Этот же процесс является причиной и все меньшей функционально-стилистической маркированности каждого из последующих значений слова, вследствие их все меньшей специфичности, все более слабой привязанности к определенным участкам той референтной, функционально-тематической сферы, которую они покрывают.

Более сложным является анализ соотношения с возрастом слова экспресивно-стилистической маркированности его значений. Дело в том, что другим мощным направлением качественного развития значений в ходе разворачивания жизненного цикла слова является их субъективизация, абсорбция из контекстов их употребления и накопление в значениях стареющих слов таких компонентов, которые отображают субъектоцентризм человеческого взгляда на мир (в т.ч. субъективное отношение людей друг к другу и к иным объектам в природе), оценочность, способность называть объекты природы и человеческого мира с эмационально-экспрессивными “добавками” к основному содержанию. Разнонаправленность процессов абстрактивизации значений и их субъективизации и определяет сложность теоретического и экспериментального анализа их соотношения.

Cлова по степени их способности к развитию полисемии и к определенной длительности жизни представлены в языке (а точнее, в тех группах новых слов, которые входят в язык в каждый из последовательно рассматриваемых отрезков его истории) неравномерно. Наиболее многочисленны слова с минимальной полисемической активностью и с минимальной продолжительностью жизни, т.е. рождающиеся, коротко живущие и умирающие однозначными. В определенной степени меньше слов, способных на минимальное развитие полисемии, например, способных в своей истории в какой-то период стать двузначными. В такой же степени по отношению к двузначным еще меньше слов, способных развить в своей истории максимум до трехзначности и т.д. Точно так же неравномерно представлены среди новых слов (а в итоге, и среди всех слов, сосуществующих в языке в данный период времени) те, которые предрасположены к разной длительности жизни. Наиболее "популярна" минимальная длительность жизни. Чем более долгоживущие слова мы берем, тем пропорционально меньше таких слов.

Если таковы типовые потенции любого ансамбля лексики, вступающего в язык в любой период его существования, то в любой данный период времени в его словаре должны преобладать однозначные слова. Слова же все более высокой полисемии должны быть представлены с той понижающейся вероятностью, о которой речь шла выше. Во-вторых, среди слов данной полисемии должны преобладать те слова, которые дошли до этой полисемии и дальше ее повышать не смогут. Поэтому слов, поднявшихся к еще большей полисемии и через какое-то время (после пересечения пика своей полисемичности) вернувшихся в одну из более низких полисемических областей, будет всегда меньше, чем слов, находящихся на подъеме. Т.е., в итоге, среди значений все менее многозначных слов должны во все большей степени преобладать те, которые более молоды, конкретно-предметны, функционально-стилистически маркированы. А субъективно-стилистически маркированы они должны быть пропорционально меньше, чем значения более полисемичных слов.

Отметим, что явление максимальной предметности значений однозначных слов в словаре данного языка в данное время, а также последовательное повышение абстрактности значений слов все более высокой полисемии экспериментально доказано [Поликарпов, 1998]. Вывод, который предстоит проверить нам в настоящем исследовании - наличие тенденции к последовательному снижению средней степени функционально-стилистической маркированности значений слов все более высокой полисемии, а также слов признаковых частей речи (прилагательных, глаголов, наречий) в сравнении с существительными, а служебных слов - в сравнении с любыми знаменательными. Согласно модели жизненного цикла слова, должна наблюдаться (и экспериментально наблюдается) следующая типовая последовательность словообразовательного процесса: от слов в основном с исходной категориальной субстантивностью, существительных, к менее "вещным", более абстрактным по их категориальной и лексической семантике словам так называемых признаковых частей речи - прилагательным, глаголам, наречиям, а от них - к наиболее абстрактным, служебным категориям (местоимениям, предлогам и союзам). Сообразно этой логике, значения существительных как наиболее специфической категории слов должны быть в наибольшей степени маркированы той специальной сферой общения, в которой они употребляются. Степень функционально-стилистической маркированности значений слов должна падать по мере их продвижения по указанной эволюционной словообразовательной последовательности.

Для проверки гипотезы о динамике субъективно-стилистической маркированности слов (нарастание ее степени для слов все более высокой полисемии, а также категорий слов, ранжированных по степени убывания их категориальной предметности) проводится специальное исследование, результаты которого будут представлены позже.

4. Поскольку отправной точкой настоящего исследования является разбиение лексических единиц на лексико-стилистические классы (ЛСК), т.е. классы единиц, объединяемых принадлежностью к той или иной стилистической категории, необходимо прежде всего определить основные принципы подобной классификации.

На основе синтеза представлений, выработанных в общей и русской лексикографии могут быть обозначены следующие основные аспекты стилистической маркированности лексических единиц:

1) с точки зрения исторической перспективы;

2) с точки зрения территориальной ограниченности;

3) по функциональному признаку (по преимущественной связи с той или иной сферой общения);

4) по признаку отнесенности к различным стилистическим пластам литературного языка;

5) по признаку наличия/отсутствия у лексических единиц экспрессивно-эмоциональной окраски.

В соответствии с первым признаком на фоне нейтрально-актуальных выделяются устарелые слова и устарелые значения слов, которые противопоставляются актуальной части совокупного лексикона общества [Бабкин, 1983(литература)]. В лексической совокупности современного литературного языка они входят в пассивный фонд, т.е., как правило, они не используются, хотя многим носителям литературного языка разные единицы этого плана могут быть известны по текстам классической литературы данного языка. Если некоторые единицы этого фонда спорадически кем-то и употребляются, то, в основном, для достижения определенного стилистического эффекта, так как они могут относиться к книжно-высокому пласту лексики и потому обладать особой экспрессивной окраской.

На основании второго признака выделяются областные слова, или диалектизмы, противополагаемые остальным единицам литературного словаря. К этой категории совокупного лексикона общества относится, как правило, та часть лексики диалектного происхождения, которая получила отражение в текстах художественной литературы и поэтому стала известна и многим носителям литературного языка [Скляревская, 1974; Балахонова, 1983; Партенадзе, 1984(литература)].

По признаку функциональной отнесенности слова и значения могут быть как общеупотребительными (нейтральными), так и прикрепленными к определенной специальной или разговорной сфере [Денисов, 1970; Скляревская, 1973; Скляревская, 1973; Бурцева, 1975; Беркович, 1988(литература)]. Отметим, что маркированность значений слов той или иной специальной сферой (наука, техника, ремесла, спорт, развлечения и т.п.) отнюдь не равноположена разговорной маркированности, являющейся маркированностью особых, используемых только в разговороно-сниженной области средств, но известных, как правило, большинству носителей языка и являющихся как результатом порождения новых слов, так и новых значений у давно существующих в языке слов, а так же преобразования (субъективизации) значений слов в разговорных контекстах их употребления. Это предопределяет более смешанный, неоднозначный характер зависимости степени разговорной помеченности значений слов от их возраста, полисемии, частеречной принадлежности, чем зависимость от тех же факторов степени книжно-специальной помеченности значений.

По четвертому признаку лексические единицы делятся на два полярных пласта - "высоких" лексических средств и "низких" лексических средств, а также на промежуточный между ними пласт нейтральных средств. Данная классификация восходит еще к М.В. Ломоносову [Ломоносов, 1952(литература)]. (См. также [Ахманова, 1958; Степанов, 1965; Винокур, 1987; Петрищева, 1987(литература)]).

По пятому признаку лексические единицы могут иметь окраску различного эмоционально-экспрессивного плана - "бранное", "неодобрительное", "пренебрежительное", "ласкательное", "шутливое" и т.п. [Петрищева, 1984(литература)].

Совершенно очевидна связь распределения лексики по пластам с употреблением ее в разных, полярно противопоставленных функциональных сферах общения - книжно-специальных и разговорных. Книжно-специальные сферы (или противопоставленная им разговорная сфера) формируют и используют наряду с нейтральными средствами (словами и значениями) еще и специальные (или, наоборот, разговорные средства), несущие на себе отпечаток "высокой" (или, наоборот, "низкой") стилистики.

Признак экспрессивности-эмоциональности, в свою очередь, обнаруживает явную зависимость от признака расслоения лексики по стилистическим пластам, т.е. в конечном счете тоже от принадлежности лексической единицы к различным сферам общения. Эмоционально-экспрессивные пометы могут быть наиболее естественно проассоциированы с разговорно-бытовой сферой общения.

Классы лексических единиц, территориально и хронологически отмеченных (областная и устарелая лексика), также тяготеют к определенным сферам общения, и в конце концов входят в литературном языке в ту систему противопоставлений стилистических пластов лексики - высоких и низких, - которая исходно задается его функциональным расслоением. Устарелость чаще всего коррелирует с высоким стилем и специальными областями общения, а диалектная помеченность слов - с их сниженностью, употребляемостью в просторечно-разговорной речи [Скляревская, 1974(литература)].

В итоге выделяются три основных, исходных объективных стилистических фактора, которые и формируют стилистическое расслоение лексики и функционально-стилистическую окраску слов: социально-функциональный, временной и территориальный. Наша позиция здесь близка той, которая развивается в работах Г.Н. Скляревской [Скляревская, с. 104-105, 1978; Скляревская, 1988; Скляревская, 1988а; Скляревская, 1991(литература)].

Мы считаем, что эти три основных фактора и могут быть положены в основу базовой стилистической квалификации единиц словаря, их разбиения на основные лексико-стилистические классы. Ведущим среди этих трех факторов, несомненно, является социально-функциональный фактор, фактор употребляемости слов и значений в различных сферах речевого общения.

В соответствии с этими представлениями была проанализирована система стилистических помет МАС’а. Все 87 различных стилистических помет, представленных в словаре, были сведены к четырем основным категориям функционально-стилистических помет, что позволило далее расклассифицировать все единицы лексико-стилистического массива (ЛСМ) (т.е. все стилистически маркированные лексико-семантические варианты) нашего словаря по четырем соответствующим лексико-стилистическим классам: "книжно-специальному" (КС), "разговорно-экспрессивному" (Р), "устарелому" (У) и "областному" (О).

5. Толковый словарь является специфическим системным отображением реально существующей языковой действительности. Языковая система представлена в словаре в виде извлеченного из речи лексического инвентаря с соответствующими типизированными лингвистическими характеристиками его единиц. Исследования показывают, что, при имеющей место известной субъективности в работе лексикографов, отбор слов, значений и их характеристик (в том числе и стилистических) в словари разного типа происходит не случайным образом, а на основе определенных задаваемых, "навязываемых" объектом принципов, что приводит к системной, закономерной соотнесенности состава толкового словаря с общим составом лексической системы языка. Эти принципы задаются объективным устройством языковой действительности, и лексикографы эти принципы не придумывают, а лишь в той или иной мере учитывают, отображают. Таким образом, можно говорить о том, что словарь - не хаотическое нагромождение фактов, что в словарях, вероятно, отражаются реально существующие в языке пласты и сферы словарного состава языка, некоторые характерные особенности его системного устройства.

Нельзя не согласиться с Г.Н. Скляревской [Скляревская, 1978(литература)], которая в связи с этим справедливо ставит вопрос о выделении лексикографической стилистики в особую дисциплину, исходя из возможности использования толковых словарей в качестве источника важной стилистической информации о лексических единицах языка. По ее мнению, эта дисциплина будет иметь специфический объект исследования (лексический состав языка в том виде, в каком он представлен в словаре) и свою методику (сопоставление слов по их стилистическим характеристикам в разных словарях, изучение способов и закономерностей отображения этих характеристик в зависимости от типа словаря, а также концепции его составителей).

6. Объект настоящего исследования - "Словарь русского языка" в 4-х томах - относится к среднему, по классификации С.И. Ожегова, типу словарей [Ожегов, 1952(литература)]. С.И. Ожегов писал: "Практически созданы и теоретически намечены три oсновных типа нормативных общих словарей русского языка: большой, представляющий современный литературный язык в широкой исторической перспективе; средний, с детальной разработкой исторически оправданного стилистического многообразия современного литературного языка, и, наконец, краткий, популярного типа, стремящийся к активной нормализации современной литературной речи" [Ожегов, с. 91-92, 1952(литература)]. К большим словарям в современной русской лексикографии относится "Словарь современного русского литературного языка" в 17-ти томах [Словарь, 1948-1965]. К словарям среднего типа относится, кроме МАС'а, еще "Толковый словарь русского языка" под ред. Д.Н. Ушакова [Толковый, 1935-1940]. Словарь краткого типа представлен различными изданиями "Словаря русского языка" С.И. Ожегова [Ожегов, 1989; Ожегов, 1993]. Тождественные или близкие к этому типы толковых словарей вырабатываются в любой развитой национальной лексикографической традиции. По всей видимости, это отражает универсальное коммуникативно-социальное членение литературного лексикона любого цивилизованного народа, которое возникает для удовлетворения его коммуникативных потребностей. Современная трактовка трех основных пластов литературного словаря (получаемая на основе специального словарного тестирования носителей нормативного языка [Поликарпова, Поликарпов, 1987; Савчук, 1997(литература)], а также сопоставления состава толковых словарей разного типа [Поликарпов, 1987; Поликарпов, 1989(литература)]) заключается в том, что "активный запас" современной лексики, отражаемой в кратком словаре, стремящемся "к активной нормализации" [Ожегов, c.92, 1952(литература)], соответствует пересечению всех активных (т.е. используемых продуктивно) индивидуальных словарей полноценных носителей нормативного варианта данного языка, данной языковой эпохи. "Активный и пассивный запас лексики современного языка", представляющий стилистическое многообразие современного языка и отражаемый в средних словарях [Ожегов, c. 100, 92, 1952(литература)], соответствует объединению всех активных индивидуальных словарей указанных носителей языка. Наконец, большой словарь, "представляющий современный литературный язык в широкой исторической перспективе" [Ожегов, c. 91, 1952(литература)], соответствует объединению всех активных продуктивных) и пассивных (р ецептивных) индивидуальных словарей этого типа. В совокупность пассивных частей индивидуальных словарей в этом случае попадают те единицы из устаревшего и территориально ограниченного лексического фонда, которые могут быть известны определенному кругу читателей по классическим литературным произведениям. В итоге, как видно, словарь краткого типа должен обладать полной вложимостью в словарь среднего типа, а этот последний – в большой словарь, причем, и по словнику, и по набору значений каждого из повторяющихся слов. В кратком словаре концентрируются ядерные для языка слова и их значения, т.е. те, которые заведомо известны всем и используемы всеми полноценными носителями языка. Расширение словника и семантического объема слов в среднем словаре в сравнении с кратким происходит за счет отображения более периферийных, но актуальных, кем-либо используемых в данную эпоху слов и значений, в основном, за счет маркированных той или иной специальной или сниженной сферой употребления. Расширение большого словаря в сравнении со средним должно происходить, в основном, за счет территориально-маркированных и устарелых слов и значений (хотя практически никем из членов данного языкового коллектива и не используемых, но известных довольно широким его кругам как факты культурного достояния, как элементы языка классической литературы).

Наиболее существенным при выборе в качестве объекта нашего исследования МАС'а было то, что это словарь среднего типа, т.е. он должен достаточно полно отображать состав и содержание актуальных для данного времени сфер функционирования лексических единиц данного языка, а именно - описывать в некотором приближении совокупный активный нормативный словарный запас данного языкового общества в данную языковую эпоху. Эту важнейшую типологическую черту МАС'а мы должны иметь в виду при оценке соотношения ожидаемой и обнаруженной в нем стилистической и иной системной информации.

7. Одним из наиболее важных параметров лексических единиц является величина их полисемии. Эта характеристика отражает широту функциональных возможностей слова, относительную степень продвинутости по пути реализации его семантического потенциала (о чем говорилось выше). Она связана как с преобладающей качественной характеристикой его значений, так и с его категориальной, частеречной принадлежностью. Параметры уравнений распределения слов того или иного словаря по количеству значений имеют как типолого-лингвистический, так и типолого-лексикографический смысл [Поликарпов, 1987(литература)].

Больше всего в словаре содержится ЛСВ, маркированных пометами разговорного класса (Р) - 49,29% от числа всех стилистически помеченных ЛСВ (или 18,53% от общего количества всех, маркированных и немаркированных, ЛСВ). ЛСВ, маркированных пометами книжно-специального класса (КС), гораздо меньше - 30,52% от объема всего ЛСМ (и 11,48% от общего числа всех ЛСВ) словаря. Соответствующие показатели для устарелого (У) и областного (О) классов еще ниже - 17,85%(6,71%) и 2,34%(0,88%). Априорно предполагалось, что специальные значения, представляющие культурную сферу словаря данного общества, должны преобладать над любыми другими стилистически маркированными типами значений, в том числе и над разговорно-экспрессивными значениями, представляющими "ядро" языковой системы. То, что в данном словаре наблюдается обратное соотношение, настораживает. Имеющиеся в нашем распоряжении данные по английскому, финскому, эстонскому и другим языкам находятся в соответствии с теоретическими ожиданиями. (См. также [Тулдава, 1983 (литература)]).

Из всех 45646 ЛСВ однозначных слов словаря помечено теми или другими пометами 18146 (39,75%), а из общего количества ЛСВ всех многозначных слов стилистически помеченными являются 17839 (35,64%). Как видно, значения однозначных слов в целом оказываются более стилистически маркированными в сравнении со значениями всей совокупности многозначных слов, что соответствует нашим общим представлениям об однозначной лексике, как наиболее периферийной, наиболее специфичной. Хотя контраст между ними в этом плане ожидался более заметный. 

Далее, выявляется, что и внутри совокупности всех многозначных слов чем менее многозначная группа слов берется, тем ее значения, как правило, оказываются более стилистически маркированы. Особенно это наглядно видно в том случае, если мы берем укрупненные группы слов согласно тем полисемическим зонам, которые были указаны выше. Это прослеживается как для всего лексико-стилистического массива (ЛСМ), так и, в основном, для отдельных его лексико-стилистических классов, представленных дифференцированно для каждой части речи (см. табл. 1 и рис. 1-11).

[ вверх ] [ главная страница ] [ далее>> ]