Человеку свойственно развиваться – «духовно» расти. Рост его (жизненный опыт) кристаллизуется в зародыши индивидуальных творческих схем. Схемы эти объективируются (организуются) в том или ином материале потенциальным давлением (паром внутренним); значит, «содержание» человеков, естественное и различное, – толчок к материализации, материализация же зависит от объективных законов материала и произвола формовщика. Вот почему мы говорим только о «форме» из кусков скованных схем – кристаллов опыта-роста – искусстве.

Потенциальный схематический сгусток – эмбрион «содержания» – в силу основного закона человеческой психики – экономии сил, в каждом отдельном случае своего оформления требует себе соответствующих, и материалу, в котором организуется он, свойственных, закономерных приемов. Поэтому для передачи каких бы то ни было впечатлений и их комбинаций, в практически-жизненных приспособлениях или художественных концепциях, необходимы: подготовка и разрешение в фокусе (лущение ядра схемы) способами, функционально вытекающими из организуемого и того, что непосредственно связано с ним.

Подготовка и разрешение в фокусе без стороннего (неумышленного) заданию элемента достигается посредством локализованного приема.

Локализованным приемом мы называем центростремительную организацию материала.

Организованный таким образом материал мы называем конструкцией, организатора – конструктивистом, а принцип организации – конструктивизмом.

Конструктивизм есть центростремительное иерархическое распределение материала, акцентированного (сведенного в фокус) в предустановленном месте конструкции.

Принцип конструктивного распределения материала – максимальная нагрузка потребности на единицу его, т. е. – коротко сжато, в малом – многое, в точке – все.

Конструкция состоит из частей, нами названных конструэмами. Конструэмы стелются вдоль стержня конструкции, но вынутые из нее они в себе замкнуты – целостны, каждая суть конструкция с иерархией своих конструэм; таким образом, каждая конструэма – законченная форма, принесшая себя в жертву стойкости целого.

Конструэмы бывают: главные, вспомогательные и орнаментальные.

Главная конструэма – задание; в ячейке ее находится матка конструкций.

Вспомогательные конструэмы – подготавливают к главной – ведущие.

Орнаментальные – подобно древним песнопевческим «Анененайкам» – вводятся якобы для украшения. Цель их, размещенных в конструкции расчетливо-целесообразно, – ввести умысел в кровь ворожбой. Орнаментальные – «опаснее» и надежнее всех остальных.

Главная или магистральная конструэма, в зависимости от характера организуемого, определяет строй всей конструкции. Подчиняясь объективным, законным свойствам материала, магистрал (ядро будущей матки) влияет на удельный вес остальных. Конструкция держится на упоре в него. Сдвиг его изменяет строй конструкции.

Примечание: Прекрасным примером сказанному может быть закон равнения по ударному слогу Московского слова: перемещение в конструкции – этом слове, – главной конструэмы – ударения на слоге, – изменяет удельный вес всех вспомогательных, артикуляционно и экспираторно, иерархически соподчиненных слогов и дает новое слово.

Конструкция – монолит; выпад «песчинки» рушит целое.

Гиблая теория «разорванного сознания» и ублюдыш ее – теория «смещения планов», растлив легковерных поэтиков, усугубили в них волевое гниение; в результате ацентрических крошев и оползней развал русской поэзии достиг небывалых размеров. 98 % нынешних произведений можно читать вкривь и вкось. Этот распад превратил современных поэтов в спецов узкой квалификации, сующих мандаты и патенты на: звук, ритм, образ, заумь и т. д. безотносительно к целому.

Стать конструкции может потребовать ряда разнообразных, характерных для нее стилистических ходов; конструктивист, чтобы сделать задание, должен все знать, всем владеть в совершенстве; у нас нет двух одинаковых произведений – конструкций, мы отвергаем формальный канон.

Конструктивизм, как абсолютно творческая (мастерская) школа, утверждает универсальность поэтической техники; если современные школы, порознь, вопят: звук, ритм, образ, заумь и т. д., мы, акцентируя И, говорим: И звук, И ритм, И образ, И заумь, И всякий новый возможный прием, в котором встретится действительная необходимость при установке конструкции.

Мы знаем, что Мир необъемлем, несчетен и неповторим. Жизнь и цель человечества – бесповоротное достижение – творчество; творчество: актуальность – движение – жизнь. Основа нашего творчества – организация жизни – организация локализаций.

Конструктивизм есть высшее мастерство, глубинное, исчерпывающее знание всех возможностей материала и уменье сгущаться в нем.

Конструктивизм – это организация Конструктивистом себя в форме форм.

В машине винт винту помогает. Построенные на объективных, природных, открытых наукой законах, машины напоминают нам необходимость, естественность, наконец, просто выгоду дружелюбной совместности.

Конструктивизм – школа, стоящая на твердом, научном, машинном фундаменте, – по существу своему коммунистичен. Организацией конструкций он воспитывает солидарность товарищескую и братскую спайку. Конструкция – яркий пример того, как «форма» может «содержать» необходимость и силу единства.

Мастера всех веков предчувствовали конструктивизм, и только мы осознали его как локализацию материала; мы сквозь форму идем в форму форм – мы растем. Содержание в нас естественно: природные свойства нудят материализовать его в слове, в нем конструируем мы пути нашего роста; мы клянемся: небывалые формы тесать – дальше некуда… Наш залог: воля, хитрость, верность и знания железобетонный упор.

Алексей Чичерин,
Эллий Карл Сельвинский

Ноябрь 1922 – Март 1923.

Москва.

Знаем. Клятвенная Конструкция (Декларация)
Конструктивистов-поэтов. М., 1923. К. П.*

* См. еще: Алексей Ган. Конструктивизм. Тверь, 1922; Илья Эренбург. «А все-таки она вертится». К-во «Геликон». Москва. Берлин, 1922.

От символизма до «Октября» / сост. Н. Л. Бродский и Н. П. Сидоров. М.: Новая Москва, 1924.