Забытые имена русской культурной эмиграции межвоенного двадцатилетия. Борис Евреинов
Жизнь моя, как темный коридор
Справа, слева запертые двери…
(Б. Евреинов «Книга стихов»)
Аннотация: Статья посвящена изучению творческой жизни представителя первой волны эмиграции Бориса Алексеевича Евреинова. Его пребывание за рубежом было связано с Польшей и Чехословакией. Борис Евреинов – поэт, журналист, историк и общественный деятель. Автора данной статьи интересует прежде всего творческая часть его яркой и насыщенной событиями жизни. До недавнего времени Евреинов оставался неизвестен читателю. О забытом поэте вспомнили лишь в конце XX века. Так, в 1997 году был издан поэтический сборник Б. Евреинова «Книга стихов» (М., 1997 г.)
Ключевые слова: эмиграция первой волны, поэзия, Борис Евреинов
События революции и гражданской войны разметали по всему миру образованных, талантливых, ярких людей, в расцвете творческих сил. Оказавшись вдали от России, они стремились сохранить свою духовную культуру, научный и интеллектуальный потенциал. К сожалению, большинство этих людей давно забыто. Однако в последние десятилетия некоторые имена представителей русской культурной эмиграции I волны возвращаются из небытия к читателю, к ним начинает проявляться интерес со стороны культурологов, историков и литературоведов.
К таким забытым и «возвращенным» именам принадлежит Борис Алексеевич Евреинов (1888–1933), поэт, журналист, историк и общественный деятель. Б. Евреинов родился в дворянской семье в Курской губернии, окончил в Санкт-Петербурге классическую гимназию и поступил на историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета. Ему предлагали остаться на кафедре, заняться наукой и педагогической работой. Но он выбрал совершенно другой путь. В 1913 г. он был назначен на должность мирового судьи Курской губернии. Эту должность Евреинов занимал вплоть до революции. В 1917 г. был назначен комиссаром Временного правительства Суджанского уезда, стал членом кадетской партии. Затем было вступление в Добровольческую армию, тяжелое ранение и эвакуация в Турцию. В 1920 г. Борис Евреинов оказался в Польше. Он был назначен управляющим делами Русского политического комитета и председателем культурно-просветительной комиссии в Варшаве, стал ближайшим помощником Бориса Савинкова, был одним из руководителей политической организации «Центр действий». Весной 1923 г. Борис Евреинов переехал в Прагу. Здесь он начал преподавательскую карьеру, стал приват-доцентом русского юридического факультета в Пражском университете, членом Русской учебной коллегии. Являлся одним из основателей Русского исторического общества в Праге, членом совета русского заграничного исторического архива. А также работал диктором чешского радио, пел в церковном хоре. Основал русское музыкальное общество, даже выступал с сольными концертами. Был женат, имел троих детей. Умер рано, в 45 лет.
Свои многочисленные обязанности Евреинов совмещал с творчеством, с поэзией. К сожалению, как поэт остался почти неизвестен читателю. О забытом поэте вспомнили лишь в конце XX века. Так, в 1997 г. в Москве был издан поэтический сборник Бориса Евреинова «Книга стихов» [1], куда вошло большинство его ранее неопубликованных, а также изданных стихотворений.
Его поэтическое наследство не столь значительно и велико. Всего, как указывал известный литературный критик межвоенного двадцатилетия А.Л. Бем, Евреинов написал около ста стихотворений [2]. Планы по изданию отдельных сборников стихов не осуществились. В эмигрантской печати появилось лишь двадцать его стихотворных произведений. Евреинов был одним из авторов поэтического сборника «Шестеро» (А. Байкин, В.Бранд, О. Войнов, Р. Гутуев, А. Топольский, Б. Евреинов) [3]. В сборнике представлено семь его стихотворений. Некоторые его произведения были напечатаны в «Антологии русской поэзии в Польше» (Варшава, 1937) [4]. Издателем антологии был Варшавский союз русских писателей и журналистов.
Борис Евреинов являлся одним из участников поэтического объединения «Таверна поэтов» [5], в состав которого входили поэты разных направлений и эстетических позиций. Следует отметить, что творческая индивидуальность этого поэта, как и многих других, оформилась вне стихии родного языка, вдали от Родины. Стремясь не растратить свой творческий потенциал, молодые поэты объединялись в творческие группы, создавали совместные поэтические сборники. Руководителем и идейным вдохновителем «Таверны поэтов» становится Альфред Бем [6], уделивший творчеству Евреинова особое внимание.
Как и другие молодые поэты, Б. Евреинов питал особый интерес к русской литературе Серебряного века, ориентируясь на традиции символизма и акмеизма. Его любимыми поэтами были А. Блок, Н. Гумилев, А. Ахматова и некоторые другие. Так, символизм с его особым катастрофическим мироощущением был, безусловно, близок поэту, имеющему трагический жизненный опыт. Для него мир – это нереальная реальность, ускользающая данность. Поэзия становится средством выражения глубоко личных переживаний, тоски по прошлому, неверия в будущее, настроения безысходности, бессмысленности существования. Лирический герой живет с ощущением фатальной дисгармонии современной действительности. Мир, расколотый надвое, обезумел и ненавистен герою, он полон горестных раздумий о своей неудавшейся жизни.
Образ Родины в его поэзии предстает как грустное воспоминание о прошлом, из которого исчезли «калач и самовар» и не слышно «часов с кукушкой» [7].
Ностальгическим чувством проникнуто отношение поэта к родной природе, которая видится ему сквозь призму радостных воспоминаний юности. При помощи живописных образов в стихах Евреинова показана многообразная красота русского пейзажа. Русской земле, «ласковому полю» [8], «белым заплатам» цветущей гречки он признается в любви. В памяти возникает идиллическая картина из навсегда исчезнувшей жизни:
Озарены далекие опушки,
И диких уток слышен спешный лет.
В пруду кричат влюбленные кукушки.
На пасеке качают свежий мед [9].
Русская природа настраивает героя на лирический лад, дает ощущения спокойствия и комфорта.
Вслед за своим великим предшественником поэт записывает:
А вечерком пойду на тягу,
Вернусь, возьму перо, бумагу,
И потекут стихи легко [10].
В поэзии тех лет появляется много сложных поэтических метафор в символистском ключе. Так, в одном из стихотворений создается образ «предрассветного мира», который «не поднял темных штор», а «покорная Земля» странствует в «небесном половодье...» [11]. В другом – воспоминание о прошлом – «молчит, жадно стиснув руки мне до боли» [12]. А тучи на небе подобны «крыльям Демона» [13].
В его поэзии создается образ таинственного, сумеречного мира, который наполнен неожиданными порой образами и открыто говорит о сумеречном же состоянии души лирического героя:
Повисла бледная Медведица
На поясе у ног Творца,
Она с луной на поле встретится,
На млечном поле без конца [14].
Поэта не покидает ощущение неопределенности собственной судьбы, неверия в будущее, ожидания надвигающейся катастрофы:
Жизнь моя, как темный коридор,
Справа, слева запертые двери…
…
Кто поможет темному неверью?
Кто укажет путь крылатых стай?
Я не знаю… Я стою пред дверью
В чуждый мне и бесконечный край [15].
Лирический герой стихотворений Б. Евреинова – нищий странник, обреченный без цели брести по свету. Метафорическая, мировая бездомность человека получает в его поэзии особое философское звучание. Возникает соединение лирического, исповедального начала с философским подтекстом. Появляется ощущение некоей недосказанности. Чувства, переполняющие героя, не могут быть выражены в полной мере, остаются в его «свернутой» душе:
И ветер раскаленными крылами
Охватывает свернутую душу,
Но я умолк и грешными словами
Святых очарований не нарушу… [16].
«Поэзия отца, – писал сын Б. Евреинова Алексей, – выражает его мысли, его сомнения, раздумья и переживания. Таких как он, выброшенных за борт истории, десятки, сотни тысяч. И он говорит за все поколение оказавшихся на чужбине людей, ищущих и не находящих себя в условиях вынужденной эмиграции» [17].
Однако творчество Бориса Евреинова не ограничивалось лишь поэзией. В его духовном наследии есть и проза, рассказы. Некоторые из них появлялись в межвоенный период в эмигрантской печати [18]. Прозе Евреинова была посвящена статья А. Бема «Б.А. Евреинов – писатель» [19].
Как отмечал критик, в своих рассказах писатель был прекрасным рассказчиком и тонким наблюдателем жизни дворянской усадьбы, писал о разгромленных дворянских гнездах. Многие сюжеты его рассказов были взяты из периода гражданской войны. Он «прощался с этим прошлым со свойственным ему благородством и благодарной памятью. Не было в нем ни озлобления, ни жажды мести. Он знал, что страница истории перевернута и наступает новая жизнь…» [20].
Много сил Борис Евреинов отдавал журналистской работе, сотрудничал с эмигрантскими газетами и журналами Польши, Чехословакии, Германии, Франции. Его статьи привлекали внимание читателей своей актуальностью и яркостью изложения. Писал о своем поколении, политической эмиграции, о деятельности русских революционеров. Много размышлял о причинах происшедших событий, о вине за случившееся, лежащей на поколениях как «отцов», так и «детей», о споре между ними [21].
«Борис Алексеевич Евреинов, – отмечал А. Бем, – принадлежал к тем русским людям, которых Бог не обделил талантами. Он был необычайно многообразен в проявлениях своей духовной жизни, но в этом многообразии было свое единство, своя цельность» [22].
Евреинов входил в редакционный комитет по подготовке пражского сборника, посвященного 70-летнему юбилею П. Милюкова, составил библиографию его печатных трудов. Являлся автором ряда публикаций о деятельности М. Бакунина. Одна из них называлась «Последний этап славянской деятельности Бакунина» [23].
Работа в Пражских архивах оказалась для Евреинова весьма плодотворной. Он открыл много важных исторических материалов, используемых в дальнейшем другими исследователями.
Б.А. Евреинов был одним из основателей Русского исторического общества в Праге. Серьезно занимался изучением русской истории XIX века, писал о крестьянских реформах, занимался изучением истории периода правления Александра I; неизвестными ранее эпизодами дипломатических связей России первой трети XIX в.
Возвращение многих имен представителей творческой интеллигенции русского зарубежья становится частью нашей культурной жизни, дает более точное представление о художественном развитии русской литературы XX в.
Примечания
[1] Евреинов Б.
Книга стихов. М., 1997. 127 с.
[2] Бем А.Л.
Письма о литературе. Прага, 1996. 359 с.
[3] Шестеро: малый альманах поэзии и прозы. Варшава,
1923. 79 с.
[4] Антология русской поэзии в Польше: Союз русских
писателей и журналистов в Польше. Варшава, 1937. 32 с.
[5] «Таверна поэтов» – литературное объединение русской
эмигрантской поэтической молодежи в Варшаве 1921–1925 гг.
[6] Альфред Бем – историк литературы, литературный
критик, общественный деятель русского зарубежья.
[7] «Христос Воскрес…» // Евреинов Б. Книга стихов. С. 89.
[8] «Вот эту землю, ласковое поле…» // Там же. С. 94.
[9] «Озарены далекие опушки…» // Там
же. С. 26.
[10] «Меня пленил весенний дрозд…» // Там же. С. 25.
[11] «Предрассветное» // Там же. С. 96.
[12] «К изголовью, милая, присядь…» // Там же. С. 91.
[13] «Тучи – Демона крылья…» // За свободу. 31 марта 1924
г. С. 3.
[14] Ночью // Евреинов Б. Книга стихов. С. 32.
[15] «Жизнь моя как темный коридор…» // Там же. С. 58.
[16] «Вот эту землю, ласковое поле…» // Там же. С. 94.
[17] Евреинов А.Б.
Чешская рапсодия. Дни минувшие в событиях, портретах, размышлениях. Бийск,
2004. С. 15.
[18] Рассказы «Рассвет» (1924), «Клочья» (1925), «Фатум»
(1927), «Просторы широкие» (1927).
[19] Молва. 1934. 21 января. С. 3.
[20] Бем А.Л.
Письма о литературе. Прага, 1996. С. 162.
[21] Статья «Отцы и дети» // Родное слово. 21 ноября 1926.
[22] Бем А.Л.
Евреинов – писатель // Молва. 21 января 1934. С. 3.
[23] Научные труды русского народного университета в Праге. 1993. С. 98–109.