Много других разных секунд имеют один и тот же голос... Ни подробные и весьма полезные описания нормативного функционирования знаков препинания ([Шапиро 1974]; [Ицкович 1974]; [Валгина 1983]; [Шварцкопф 1988]), ни лежащие в сфере «грамматики поэзии» исследования по авторской пунктуации ([Ревзина 19…]; [Дзякович 1994]; статьи Ковтуновой И.И., Некрасовой Е.А., Жильцовой В.В., Шварцкопфа Б.С. в [Язык как творчество 19961]; [Канасьева 2000]) не дают нам полного представления о том, как пользуется известными ему пунктуационными знаками «наивный» пишущий. Как он «управляется» с ними в своей взрослой повседневной жизни, забыв или не совсем забыв школьную науку? Чувствует ли их возможности и ограничения или расставляет точки, запятые, двоеточия и многоточия автоматически? Как обыкновенный носитель русского языка прибегает к этому важному средству упорядочивания рассказываемого и рассказывания в «свободном письме»?2 Помогает или мешает нам русская пунктуация на пути от первоначального замысла к законченному тексту?
Нельзя не согласиться с Т.М. Николаевой в том, что функциональная нагрузка пунктуационных знаков связана с понятиями «событие», «автономный компонент события», «отношение между компонентами одного события и между событиями». Это убедительно показано в [Николаева 2000] на примере «внутренних знаков препинания» (запятая, точка с запятой, тире, двоеточие, скобки). В то же время, помимо «денотативной стороны общей семантики предложения», «существующая практика употребления пунктуационных знаков в русском языке позволяет передавать и другой содержательный пласт – коммуникативную установку пишущего», темо-рематическое членение: «… Мы утверждаем, что в современном русском литературном языке существует показатель коммуникативной установки пишущего – тире, знак, прошедший эволюцию от показателя эллиптичности к показателю двучленности высказывания, его актуального членения на основу и ядро» [Николаева 2000; 295]. Но исчерпывается ли «коммуникативная установка пишущего» отношением к актуальному членению предложения?
По-видимому, путь к пониманию реального функционирования пунктуационных знаков лежит через включение этих знаков как одного из средств организации письменного высказывания в общее рассмотрение диктумных и модусных функций языковых единиц в тексте. В бесчисленном множестве произведений словесного искусства на русском языке огромное разнообразие художественных задач решается с помощью ограниченного набора системных грамматических средств (три временных формы, две формы числа и т.д.). Один из источников богатого композиционного и выразительного потенциала грамматических категорий и лексических единиц - в их способности одновременно обслуживать диктумный и модусный планы текста, например, в сюжетном прозаическом тексте – организовывать повествование (создавать определенную динамику действия, больший или меньший событийный шаг и т.п.) и передавать ту или иную точку зрения на изображаемые события (внешнюю или внутреннюю, перцептивную или ментальную и т.п.). Еще В.В. Виноградов в работе «Стиль «Пиковой дамы»» отмечал, что одни и те же синтаксические формы могут и выступать как «субъектно-экспрессивные», изображающие душевную жизнь героев, и служить средством «объективно-повествовательного воспроизведения какого-нибудь события» [Виноградов 1980; 222-223]. Так, «передача стремительности, быстроты действий, создаваемая сменой коротких глагольных предложений с предикатами в форме прошедшего времени совершенного вида», в следующем фрагменте одновременно придает повествованию субъективный оттенок:
Лизавета Ивановна у самого колеса увидела своего инженера, он схватил ее за руку, она не могла опомниться от испугу, молодой человек исчез: письмо осталось в ее руке. Она спрятала его за перчатку [Виноградов 1980; 223]. В.В. Виноградов приводит и другие примеры того, как в прозе Пушкина «переживания героя… угадываются в экспрессии повествования». В современной терминологии мы можем говорить здесь о модусно-диктумном характере видо-временных функций глагольных предикатов и их «скупого» контекстного окружения.
Среди наиболее продуктивных модусно-диктумных средств, обнаруженных к сегодняшнему дню русистами, - конструктивные (повтор, актуальное членение, парцелляция, союзы), номинативные (выбор определенной именной или предикатной номинации), референтно-дейктические (видо-временные формы предикатов, неопределенные местоимения) [краткий обзор см. в Сидорова 2000; 275-285].
Речь далее пойдет о многоточии. Во-первых, потому что это знак гораздо более свободный, индивидуальный, чем многие другие: не случайно он в школе оказывается на периферии внимания, тогда как правил постановки тире, двоеточиея или запятой изучается великое множество. Во-вторых, многоточие - излюбленный знак свободно пишущего русского человека, о чем свидетельствуют тексты открытых Интернет-дневников3 (ИД), на материале которых сделаны наши наблюдения.
Многоточие в ИД многофункционально. Две его главных функции – выражение неопределенности, недосказанности (в том числе – саспенса) и обозначение длящегося времени, не заполненного действием, стуком компьютерных клавиш, или, наоборот, заполненного мыслью пишущего, выбором слова. Многоточия организуют и диктумный план текста (рассказываемый факт), и модусный (способ рассказывания). Они служат средством создания сиюминутного образа автора и ненавязчиво приглашают читателя к сотрудничеству – к совместному определению смысла текста. Многоточие может носить предваряющий характер («пауза» в развертывании предложения) либо завершать незаконченное или даже законченное предложение (выступая в последнем случае, как значимая оппозиция точке).
Сказанное иллюстрируют записи, взятые из дневника одного автора:
(1) ... вечер, предоставленный сам себе... езжу по разрушенному бурей Симферополю. Может быть, об этой буре скажут в новостях, а может быть, и нет... много, очень много деревьев повалено. Поломанные ветви висят на натянувшихся проводах... Во многих местах провода порваны и свисают беспомощными лианами... у бордюров огромное количество зеленой листвы... еще бы желтеть и желтеть - ан нет... осень распорядилась по-своему... я сказала - лежать!!!! темно, холодно и сыро... мало людей... просто потому, что холодно... езжу по городу.. гуляю вдоль прилавков круглосуточных магазинов... ищу пряники, салаты, пепси-твист... сейчас здесь... через час - в машине, пост ГАИ и - спать... я не хочу ехать в гостиницу... впереди холодное время года.. успею в гостиницах... в дорожной сумке (красная Marlboro) - книга, легкий свитер... "Мы" ... Евгений Замятин.. на плечиках - костюм... это на завтра... вспомнил... в Харькове это называют тремпель и не подозревают, что где-то это слово просто не понимают... все харьковчане называют это тремпелем... потихоньку тучи рассеиваются и над городом появляется полная луна... ей будет чему удивиться...
(2) Вчера в моего отца попала пуля. Все в порядке - тонкая царапина на лбу...
Пуля... Выпущенная из нарезного оружия немецкого производства...Примерно 60 лет назад....
Я серьезно.
Он работает с деревом... И вот вчера циркулярная пила вырывает из цельного тела доски пулю в стальной оболочке и выстреливает ее отцу в лоб... на сантиметр выше защитных очков... :)
Она была выпущена в ходе боев под Харьковом... Она вошла в древесину, и со временем сосна затянула отверстие входа.. Пуля 60 лет летела, до тех пор, пока не нашла свою жертву... но вся злость улетучилась и все, что осталось - это вырваться из плена древесины и хотя бы дотронуться до человека...
Она находилась в процессе выполнения своей миссии 60 лет... и честно попыталась довести дело до конца...
Мы никогда не знаем чем и как закончатся дела начатые нами.. каждое твое слово, каждое действие, каждое нажатие курка могут похоронить пулю в древесине на долгие годы... и стечение обстоятельств выбросит ее наружу...
С помощью многоточия автор управляет темпом повествования, превращает мир из текучего, сплошного событийного потока в пунктирную линию, разрывы которой предоставляется заполнить читателю (или не заполнять, сочтя их несущественными), подчеркивает спонтанность, импрессионистичность, искренность изложения, предваряет неожиданную или особенно важную информацию – словом, сигнализирует читателю:
Весьма показательны случаи, когда автор отказывается от своего любимого многоточия:
(3) Итак, коснувшись темы приобретения недвижимости в столице Украины могу рассказать следующее... Все люди с которыми пришлось обговаривать эту непростую ситуацию делятся по следующим признакам на следующие группы:
I. Ценовая классификация
1. Группа "лоси" (здесь и далее - название групп аналогично названию характерной линии поведения брокеров на биржах ценных бумаг. Ничего личного.).
Позиция: все будет дорожать. И уж тем более жилье. Причем однозначно. И исходя из этого, чем раньше мы купим хоть что-нибудь тем надежнее вложим свои тугрики.
В защиту своего мнения имеют ссылку на историю (типа, ты хоть что-нибудь помнишь подешевевшее за последние 5 лет) и приближающуюся дату наступления туманного 2004. А там выборы президента, и все кутерьма вокруг этого, а также разговоры о вводе 20% налога на покупку жилья...
2. Группа "медведи".
Позиция: ни в коем случае не покупать сейчас ничего... Даже хавчик и одежду. Налицо нездоровый ажиотаж вокруг позиции "лосей", который через 2-3 (-4-5-6) месяцев схлынет и квартиры войдут в разумную цену. Налога не будет. Студенты, задравшие цену квартир до астрономических высот не поступят и уедут...
Короче, ждем до весны, и потом покупаем квартиру по цене, в два раза меньшей, чем теперешняя...
(4) Киев - Одесса - Николаев - Одесса - Киев
Ночевка в машине. Первый раз раскладываю заднее сиденье, превращая багажник универсала в достаточно большую кровать. Но даже по диагонали мне не удается вытянуть ноги. Сплю или на боку, или на спине, подогнув их. Как ни странно, выспался.
Одесса хороша. Шахматный порядок улиц центральной части города. Люди. Говорят, много отдыхающих. Миллион маленьких магазинов. Тысячи неоновых вывесок. Все аккуратно, маленько, приятно. Улицы чисты и сильно разбиты зимой. Много зелени. Лестница и Дюк. Хитрая Дерибасовская... Бол и Мал Арнаутские. Открытие: угла Дерибасовской и Арнаутской не существует. Это параллельные улицы. Еврейская. Ришельевская. Улица Деда Трофима. Порт, порт, порт. Сердце города. На улицах вывески: Трудоустройство моряков. Крюинг.
(5) Слушаю много. Я - благодарный слушатель. Я запоминаю название группы и песни, которую услышал. Я долго-предолго слушаю понравившуюся вещь. Я даю возможность прослушать мною любимую музыку всем своим домашним, соседям, друзьям, попутчикам и даже водителям рядом стоящих на перекрестке автомобилей. Я внимательно слушаю музыку. Я стараюсь не отвлекаться, когда ее слушаю. Я стараюсь услышать несколько инструментов и ритмов в одной мелодии. Я рад, что незнание языка позволяет мне наслаждаться вокальной партией как еще одним инструментом, а не анализировать текстовый бред. Я люблю слушать музыку. Многие могут слушать музыку, когда что-то делают. Я могу что-то делать, когда слушаю музыку. Может быть, когда я вырасту, это пройдет? А может быть, и нет. Я бы не хотел, чтобы это проходило...
Поймите правильно, когда я говорю "музыка" - это не значит, что я слушаю только классику, или инструментальные весчи... я слушаю все. Я всеяден, как .... я даже не знаю как я всеяден. Очень. Я придумал для себя определение - широкоформатный попсовик. Да. Я такой. Практически во всех смыслах.
Сравнение текстов (1) и (3) очевидно показывает, что многоточие выполняет не просто роль одной из граней той призмы, через которую автор смотрит на мир. В текстовых «паузах», образованных многоточиями, прорывается текущее состояние автора, порой не поддающееся фиксации точным словом и словно «размазанное» по картине мира. Автор волен мыслить значения слов, границы понятий, событий, контуры предметов как четко очерченные, но может и создавать эффект семантического «облака», размытости очертаний, причинно-следственных и пространственно-временных связей.
И наконец записи, в которых наличие или отсутствие многоточий четко противопоставляет композиционные фрагменты – «внешнюю» речь речи «внутренней», «объективное» описание или повествование – ощущению или воспоминанию:
(6) Странное ощущение... Человек без дома. Ничего трагичного. Просто квартира в Харькове продана. Света с деньгами приедет сюда, и мы купим квартиру здесь, в Киеве. Как-то странно. Похоже на ощущение на вокзале, когда поезд, увозящий друга в далекую страну навсегда, тронулся и пошел... А ты остался... То ли грустно, то ли муторно как-то...
Две комнаты. Коридор. Кухня. Санузел. Кладовка. Встроенный шкаф. Прихожая. Подвесной бак для нагрева воды. Спальня. Кабельное ТВ. Квартиры обрастают историями. Продав квартиру, истории, может, и останутся... Потеряется стержень. Как-то грустно.
Первые полгода мы принимали друзей на огромном одеяле прямо на полу. Ремонт - выстрадан... Две недели выбирали ручки для межкомнатных дверей. Шары - люстры из Икея, после очередной командировки в Москву.... Много чего можно рассказать...
Ничего... Впереди - лучшие квартиры... Старые друзья на новом одеяле будут рассказывать новые истории...
Все будет хорошо. Просто немного грустно.
(7) У моего железного друга, Опель Астра, появился первый шрам. Обидно до чертиков. Трасса Киев - Харьков. Знакомая, как линии собственной ладони. День, солнце, видимость - полная. Цепочка из трех машин - Камаз, новый Мондео, моя Астра. Мондео и я плетемся в фарватере Камаза. Мондео высовывается на встречную полосу и прячется назад. Через две секунды высовываюсь я.
Встречная полоса чистая. Я начинаю набирать скорость. Выхожу на обгон. И когда моя передняя ось поравнялась с осью этого <censored> на Мондео, он, ничтоже сумняшеся, резко берет влево для обгона Камаза... а слева-то я.... <censored>! Я всеми правдами и неправдами пытаюсь уйти от столкновения. Задняя ось - в заносе… я стравливаю усилие на педали тормоза и начинаю управлять рулем... скорость слишком высока... выбрав безопасный вектор, опять увеличиваю усилие на тормозе.. опять юз... потихоньку приближается опасный кювет, а задница мондео еще в опасной близости справа... опять принимаю управление на руль и подправляю колеса, выравнивая их по левому краю асфальта... касаюсь мондео... он, к счастью, в этот момент уже начинает уход с траектории неудавшегося обгона... останавливаемся метрах в 30 друг от друга...
выхожу, осматриваю матчасть.. черная полоска на бампере и легкая, еле заметная вмятинка на правом крыле... Спасибо, Господи...
Из Мондео вываливает мужичок лет 40... и достаточно резко и напористо пытается мне объяснить свое видение правил дорожного движения... и началось...
- Эй, говорю, <censored>, ты <censored> для <censored> используешь? <censored><censored> или <censored> <censored>?
Он говорит: Да я <censored> <censored>.. А там <censored>....
.....
..
Ну и так далее...
Очень не люблю ездить днем... Ночью этого бы не произошло... Ночью я виден в зеркалах уже за километр... И вспышка дальнего света очень четко обозначает твои планы на обгон... Ну да ладно...
Все обошлось...
В последнем примере начальный фрагмент (День, солнце, видимость - полная) лишен многоточий: предсказуемость, размеренность протекания событий, спокойное настроение модусного субъекта не подразумевают разрывов в повествовании, дополнительных ритмических эффектов, нагнетания напряжения. Многоточия появляются, когда события становятся непредсказуемыми, время сжимается до секунд, автор (выступающий здесь как субъект речи-восприятия-действия) оказывается в очень сложном, критическом – одновременно перцептивном и акциональном [Сидорова 2000] – состоянии сознания. Показательно, что возникают многоточия в тексте одновременно с другим знаком аффекта - <censored>. В конечном фрагменте, ретроспективном, посвященном осмыслению произошедших событий, другие многоточия: автор словно и хочет, и не хочет вспоминать, думать об описанном случае, как бы через силу, медленно формулирует мысль, еще раз прокручивая в голове события и оценивая их. Состояние сознания здесь совсем иное: многоточия как глубокие вдохи и выдохи после большого эмоционального и физического напряжения.
Ритмизирующая функция многоточия также носит и диктумный, и модусный характер. Многоточия могут влиять на наше восприятие темпа событий при повествовании, временных интервалов между «кусочками» описания, если автор избирает импрессионистическую технику (это хорошо видно в записях о поездках по Украине), модулировать более или менее плавное, последовательное, логичное течение авторских рассуждений. В то же время – уже графически - они «подчиняют» глаз, заставляя воспринимающее сознание читателя мыслить несколько иными синтагмами, отрезками текста, чем при использовании немаркированной по сравнению с многоточием точки. На фоне многоточия приобретает значимость линейная длина отрезка текста от многоточия до многоточия, как протяженность текста, заполненная словами, в противоположность той протяженности текста, которую автор захотел заполнить точками. Интересно, что в «исполнении» многих «наивных» пишущих многоточие – это именно МНОГОточие, а не ТРОЕточие. Оно может длиться так долго, как угодно пишущему………….. три, четыре, пять… восемь точек.
Таким образом, многоточие в тексте открытого дневника, совмещающего автоинтерпретацию и диалогичность, выполняет и диктумную, и модусную функцию; состоит на службе и автора, и читателя; участвует в композиционной структурации текста, и организует коммуникацию. Мы, в строгом, «несвободном» жанре научной статьи, прекрасно обошлись без этого «неопределенного» знака. Но творчески пишущему человеку, претворяющему свою жизнь в дневниковый текст, обращенный к сотням потенциальных читателей, многоточие жизненно необходимо. И даже рефлексия над этим знаком, так помогающим языковой личности преодолеть путь от (не)ясного замысла к его словесному выражению, немыслима без многоточий, многоточий, многоточий… То, что модусно-диктумная функция многоточий осознается способным к языковой рефлексии пишущим, наглядно демонстрируется следующим объяснением собственной тактики, которое дает автор использованных в нашей статье текстов:
Итак, про многоточия...
Здесь достаточно тяжело сказать, вот прям почему... пункт первый – мне так комфортно… а вот теперь давай пойдем дальше по этой резьбе.. я в жизни человек достаточно спокойный... во всяком случае, таковым себя считаю.. и говорю я тоже неторопливо, с чувством, с расстановкой... паузы такие восточные (на затяжку из кальяна, сощуренные глаза вдаль, послушать сердце, песчинки в часах..... у Фейхтвангера в Лже-Нероне об этом красиво написано... :))))
вот... да...
а когда я пишу - я разговариваю... с человеком, пришедшим ко мне в гости - попить чаю, посидеть по-турецки на ковре и послушать моих Кельтских историй....
и вот эти точки помогают мне отмерять время между фразами... между словами... так или иначе, когда ты читаешь текст, глаз цепляет каждую из них... в голове щелкает метроном... у кого-то быстрее, у кого-то медленнее... но щелкает... вот и мой метроном щелкает при написании этих точек... и в результате имеем - совпадение метрономов... хотя бы относительное...
вот так... и количество их - и есть пауза между словами... ну а что может сделать пауза... и усилить, и передать несказанное... и точки мои, в момент душевного смятения - те же паузы...
это первое, и, наверное, основное... ну а дальше - это попытка раскачать фантазию собеседника... (опять же в паузах) ... пусть человек ставит на эти точки свои слова, свои эмоции, пусть ошибается, натолкнувшись на следующее слово, но пусть не остается непричастным...
это как в анкете, где требуется вписать нужное слово... пусть собеседник, гость впишет... пусть свое... только пусть сделает... а там - и поспорим, и помиримся...
вот так...
Примечания
1Там же – ссылки на работы предшественников
2Под «наивным» пишущим понимается не профессиональный литератор, не специалист-филолог, рядовой носитель русского языка, которого в некоторых современных публикациях, касающихся культуры речи, называют «обывателем» (последний термин нельзя принять из-за его отрицательной коннотации). Под «свободным письмом» - продуцирование письменного текста, при котором собственная интенция автора преобладает над жанровыми, стилистическими и др. навязываемыми извне ограничениями. Ср. частное письмо и официальный запрос, дневниковую запись и вступительное сочинение.
3Интернет-дневники (онлайновые дневники) - дневники, или «журналы», которые каждый желающий может завести и открыть для чтения и комментирования другими пользователями на сайтах так называемых дневниковых сообществ (diary.ru, dnevniki.ru и др.). Это довольно популярный сейчас вид неформальной виртуальной коммуникации. Каждое дневниковое сообщество русского Интернета насчитывает тысячи или десятки тысяч «журналов», широко варьирующихся по демографическим и социальным характеристикам авторов и жанровым особенностям – от традиционного дневника до творческой лаборатории самодеятельного или профессионального поэта или писателя.