Машков, Кузнецов, Сарьян, Лентулов, Кончаловский, Бурлюк, Уткин,  Куприн. [А.] Мильман. С. 84–85.

Наблюдатели искусств, стремясь объяснить явления живописи, любуясь каким-нибудь отдельным моментом ее истории, счастливы бывают отметить, что облюбованная ими группа как нельзя лучше продолжает мастерство уже установившихся образцов живописи.

Вопросы эволюции искусства и революции художнического творчества разрешаются пристрастными любителями исторической перспективы, конечно, в пользу эволюции.

Нам же вопросы «почему» – не важны. Генезис нашей эстетики, вкуса и потребности с исторической – или иной точки зрения – мы оставляем в стороне. Нам в нашей попытке художественной характеристики важно только то, что определенная группа художников создает какое-то искусство, которое мы потому называем современным, что оно отвечает нашей настоящей живописной потрбености. Мы любуемся только теми мастерами, которые создают сущность наших настоящих эстетических императивов. – La peinture c’est vous!

<…>

[Илья Машков] Прежде всего определенно художник от Русской Земли, прошедший через увлечение французскими ультра-реалистами (Эдуард Мане, Клод Моне, Сезанн) и создавший с виртуозностью форму красочного натюрморта. Культ видимого реализма – лишь внешний повод к проблеме живописности*. Тайна художника в том, что его «реализм» разрешает ту проблему искусства, которая не понимает культа форм природы как искусства.

<…>

Москве, как некогда Искусство Италии Флоренции и Риму – обязано русское искусство вообще, а русская живопись в частности. Поистине вправе она дать имя свое своим ярким мастерам.

Примечания

* Реализм отличается от  натурализма своим эстетическим содержанием.